ПРОТОКОЛ ОПРОСА.
Не ранее 19 марта 1944 г.
Мне 15 лет, и я хочу всем рассказать о том, как немцы превратили меня из здоровой девушки в больную и изувеченную.
Жила я с матерью и сестрой на Церковной ул. в г. Жлобине.
С Церковной ул. немцы переселили нас на ул. Поплавскую, затем всю Поплавскую ул. выселили, а дома сожгли... С улицы на улицу, из дома в дом нас перегоняли более 6 раз. 12 марта 1944 г., в 3 часа ночи, мы услышали сильный стук в окно; на вопрос матери: «Кто стучит и что нужно?» — послышался ответ на немецком языке, и разобрать можно было только отдельные русские слова «поехал» и «эвакуировайт»... Всех согнали к немецкой комендатуре на ст. Жлобин. Больных, которые не могли самостоятельно передвигаться, грузили в машины и везли к вагонам, остальных гнали пешком. Потом всех людей, без разбора больных и здоровых, заталкивали до отказа в вагоны... Люди в вагонах лежали друг на друге, невозможно было пошевелиться, стоял сплошной стон и крик. Немцы закрыли дверь вагона и закрутили проволокой.
В вагоне стояла неимоверная вонь, трудно было дышать... Так мы ехали более 12 часов. Выгрузили нас на ст. Рудобелка и ночью по колено в грязи нас повели. На вопросы: «Куда нас ведут?» — немцы-конвоиры отвечали, что ведут в деревню для размещения в теплых квартирах и что деревня находится всего в 1 км. Но мы прошли несколько километров, и нас завели в огороженное колючей проволокой место, которое находилось за с. Рудобелка. Это место представляет собой болото, по которому невозможно передвигаться. По дороге от станции в лагерь я видела много валявшихся трупов. Я слышала выстрелы и поняла, что людей по дороге расстреливали. Больная моя сестра совсем не могла двигаться, и немцы уже в лагере добили ее.
В этом болоте мы простояли 2 суток. Меня одолевала жажда, и я, так же, как и другие, пила болотную воду, в которой стояла ногами! Немцы привозили хлеб, но не раздавали его, а, как собакам, бросали через проволоку, и кто был в состоянии, набрасывался на хлеб.
Потом нас повезли во второй лагерь. Побыли мы там 1 ночь, и затем нас пешком погнали в лагерь около Озаричей. Лагерь этот находился в лесу и был огорожен проволокой. 2 суток мы находились под открытым небом. Шел снег и был сильный ветер. Я своими глазами видела, как взрослые и дети умирали от голода и холода. Весь лагерь был усеян трупами людей. Я обессилела и легла на снег. Мать накрыла меня простыней, предохраняя от ветра. Мимо прошел немец; я слышала, как он засмеялся и сказал: «собачья хата».
Ноги и руки мои опухли, я настолько ослабла, что не могла двигаться, и чувствовала, что меня оставляют силы, и хотела только одного: скорее умереть. У меня уже не было больше сил выносить эти муки.
На третий день пришли бойцы Красной Армии. Я плакала от радости, я знала, что теперь я спасена. Нас освободили из лагерей и оказали нам всем и мне, в частности, помощь. Нас приютили и накормили, и сейчас я чувствую себя гораздо лучше. Меня осматривал врач и сказал, что меня отправят в госпиталь и будут лечить. Немцы меня искалечили, но я знаю, что теперь меня не оставят, окажут помощь, и я снова буду здоровой...
Подпись